Я в Воркуте. Уже почти три дня. Здесь очень многое поменялось.
Я много гулял по городу, сидел за одним столом с мамиными подругами, общался с лучшими друзьями. В голове — картинки из прошлого, обрывки воспоминаний. Немного несвязной рефлексии.
Сегодня я прошелся по старому району города. Собственно там, где я провел свое детство. Очень много домов снесли. Они как фантомы в моей голове. Я шел по улице и вспоминал, что здесь и тут были дома. Они как бы вырастали у меня перед глазами и накладывались на то, что я вижу в реалии.
Но эта участь — стать лишь частью истории и воспоминаний — по большей части коснулась «деревяшек». Старые, монолитные, и я бы даже сказал, статные дома остались. Сталинская архитектура. Это, кстати, улица Московская.
Но сейчас такие дома трижды по периметру перетянуты скобами. И у некоторых пропали балконы, которые смотрелись диковато в Воркуте. То есть, это были полностью открытые балконы, на которые можно было в комфорте провести дней 20-30 в году.
Я прошел в парк, где реально я очень много гулял, когда был совсем маленьким. Он был через дорогу от дома. Я запомнил там очень высокую траву, где мы любили прятаться, когда играли в прятки, еловый лесок и вот этот памятник. Странная конструкция. Мы любили сидеть внутри этого треугольника, прятаться между двумя высокими железными конструкциями. Когда я был в классе пятом, я узнал, что означает этот памятник — от палаток и землянок к небоскребам в Воркуте.
Примерно месяц назад мы пошли в кино в Парму-2. Там за столиками сидела девчонка, которая стала пристально смотреть мне в лицо. Поздоровалась практически сразу и спросила, узнаю ли я ее.
— Я из соседнего двора, — сказала она.
Я ее признал. У нее еще был маленький брат. Я хотел об этом сказать, но постеснялся, так как побоялся, что я обознался. Оказалось нет.
Мы проболтали минут 30. Она все вспоминала и вспоминала о том, как мы гуляли всей бандой в детстве. Это был такой ритуал: все дети — совсем мелкие, средние и постарше — все-все заходили большой бандой за кем-то домой и отпрашивали его у родителей гулять. Дети были из семи домов. И одной из любимых игр был царь горы. А еще она с улыбкой вспоминала, как дети постарше защищали мелких, когда с ними что-то приключалось или приходили какие-то другие дети из соседних дворов.
— Как там мелких обижают? Пойдем разберемся! — вспоминала она какие-то моменты из прошлого.
А сейчас я шел по этому району, и там было дико тихо. Из семи домов осталось только два. В этом месте не было больше жизни. Там было пусто. И елки из этого леса, на одной из которых было гнездо. Непривычно, диковато, странно. И по-своему неприятно, что одно из любимых мест детства пришло в запустенье.
Я прошелся дорогой, по которой все время ходил в школу. Всматривался в старые здания. Одно из них меня привлекло, так как я понял, что в детстве почти никогда не обращал на него внимания. А оно тоже было в сталинских традициях с балконами и псевдоколоннами. Там еще живут люди.
Прямо около школы, в пяти метрах стоял дом, где жил кто-то из моих одноклассников. (это тот, который на фото занесен снегом). И я всегда ему завидовал, особенно, когда он подчеркивал, что живет в минуте от школы. Если он забывал учебник, сменку или что-то еще, он всегда говорил, что ему ничего не стоит забежать домой и все исправить. Юношеская бравада на меня очень сильно действовала.
Кстати на втором плане — как раз старое здание школы, в котором я проучился 11 лет. На следующий год, когда я закончил школу, она переехала в новое здание.
Вот вид школы сзади.
В дальней части был большой спортзал. Я в нем ни разу не занимался, так как когда я пошел в первый класс, там уже была большущая трещина, и его использовали как склад, где хранили технику, спортинвентарь, лыжи и прочую ерунду. Учителя нашли выход из ситуации: они прорубили стенку между двумя классами и сделали из большой комнаты маленький спортзал. Его высота было около трех метров — а ведь еще и на перекладине крутили сальто и подъем-переворот тренировали.
Вчера к маме пришли ее подруги. Застолье длилось часов шесть. Думал, что от их допроса просто умру, но нет. Все оказалось очень даже интересно. Не было маминой одноклассницы, которая уехала на свадьбу к сыну, а я вспомнил историю, которая произошла с нашей и их семьей в середине 90-х.
Тогда где-то полгода шахтерам не платили зарплату. Вернее платили, но давали, например, 15% от остатков месячной зарплаты. Когда у нас появлялись деньги, мы покупали мешок сахара, муки, макароны, консервы и прочее. А я по приходу со школы долгое время пек хлеб, так как денег не было даже на него.
Как-то раз мама на улице встретила ту самую подругу. Она сказала, что у нее дома тоже нет денег. А у нее, на минуточку, пять детей. Мама сказала, что у нас тоже нет, но есть немного продуктов, и что я и моя сестра сегодня принесут чего-нить им. Маминой подруге стало немного неловко, но она согласилась, так как на завтрак у них была какая-то похлебка на основе костной муки.
Мы отсыпали из мешка макароны, взяли консервы, сахар, муки и что-то там еще и пошли. Я помню, что никакого стеснения не было. Не было и чувства неудобства. Было ощущение радости от помощи. Но когда мы зашли к ним в квартиру, повисла пауза, так как маминой подруге стало дико неловко. Она с трудом находила слова:
— Спасибо огромное. Занесите на кухню.
Мы с сестрой поставили сумки, сказали какие-то дежурные слова, а ее дети, наши ровесники, стали заглядывать в сумки, копаться в них. Это реально был голод.
Женько, я сфоткал. Дончука 10-А.
Тот ли это дом?
Там еще под дамбой был тоннель. Он меня почему-то всегда немного пугал.
Мне казалось, что он похож на тоннели из американских фильмов, где все время происходили какие-нить плохие вещи.
А еще я заметил НАШИХ старых добрых друзей. Он улыбается воркутинцам, она — тоже. Но ее фоткать я не стал. А вот прокурор-тролль — хорош.
Ну и мама осталась мамой. Я уже уходил, а она типа незаметно для меня положила мне в карман куртки две тыщи рублей. Я их выложил. Она стала в своем добром стиле грозить мне, уговаривать их взять. Я открыл свой кошелек и сказал, что я тоже готов поделиться деньгами. Она уж очень не ожидала такого поворота. Улыбнулась. Мы попрощались. Жду поезда, завтра буду в Сыктывкаре.
И немного радостных фоток:
_центр Воркуты;
_снежный городок;
_северные олешки;
_дракон и прочее.
Источник: openmedialab
